Что нужно человеку, чтобы ощущать себя счастливым? 

У каждого свое представление о счастье... И все же есть одна его составляющая, которую, наверно, назовет любой из нас - гордость за своих детей. Мы хотим, чтобы  дети выросли благодарными, трудолюбивыми,  великодушными, благородными, чтобы стали они творческими личностями, чтобы обрели духовность... Как добиться  этого? Каждый решает этот вопрос по-своему, двигаясь почти наощупь, нередко спотыкаясь на трудной дороге воспитания. Могут сказать - но, ведь, есть же педагогика! Учитесь, самосовершенствуйтесь - и наверняка добьетесь успеха.
Но в том-то и парадокс(!), что педагогика не научит воспитывать своих детей. Педагогика - “наука об искусстве воспитания детей”. Но не всех, должны мы понять, а только чужих! Когда же дело доходит до своих собственных, то всякая наука кончается, и начинается неизвестно что. Я это знаю не понаслышке - в памяти печальный пример очень близкой мне семьи, в которой мать была хорошим педагогом.
Так, кто же подскажет? Неужто некому?..

Нет, есть такой человек; точнее - был. И успел сказать мудрые слова о том, как вырастить из ребенка человека.

Около десятка лет назад в одном из журналов мне попалась его чудесная статья с педагогическими размышлениями. Знакомство с ней явилось для меня откровением. Помимо того, что статья была блестяще, легко написана, а многие фразы из нее хотелось выучить как афоризмы (а таковыми они в действительности и являлись),  она была замечательна тем, что потрясающе просто и удивительно красиво раскрывала сложную тайну воспитания. Мне жалко было расставаться с журналом и, чтобы удержать в памяти то, чему учил этот мудрец, я составила конспект его статьи. И хочу предложить его вам. Конечно, в конспекте неизбежно теряется прелесть связного повествования,  но и того, что осталось, достаточно, чтобы насладиться языком автора и уразуметь то главное, на чем должно строиться настоящее воспитание... Посмотрите. Право, на это стоит потратить время.

А мудрого человека звали Симон Соловейчик.

 Различные модели воспитания, по сути, сводятся к трем.
  Первая модель: “уличное движение”.
Считается, что надо обучить ребенка определенным правилам (как правилам уличного движения).

Но отчего одни люди, не видевшие в глаза уголовного кодекса, не нарушают законов, а другие, вызубрив все статьи кодекса, то и дело попадают за решетку? У одного литературного героя с детства висели перед глазами прописи: ”Не лги, послушествуй старшим и носи добродетель в сердце”. Все объяснили ему! А вырос Чичиков.

Вторая модель: “сад-огород”.

Суть состоит в “выпалывании” недостатков и “привитии” хороших качеств. Первое занятие - бессмысленное. Что же касается привития... Здесь требуется постоянный, почти круглосуточный надзор. Очевидно, что в наше время мать не может непрестанно находиться рядом с ребенком.   Можно приучить ребенка мыть руки, но невозможно приучить любить людей.

Эти две модели особенно опасны тем, что, следуя им, мы из лучших побуждений постоянно ссоримся с детьми, и вся наша работа воспитания становится безнадежным занятием.

Третья модель: “кнут и пряник”.  
            Наказание и поощрение.

Но мир не держится на штрафах и наградах, это нам лишь кажется. Жизнь, бывает, ошибается в распределении наград и штрафов. Кроме социальной справедливости и несправедливости, есть еще и беды, утраты, несчастья, болезни, и они выпадают отнюдь не тем, кто их заслужил, кто сам виноват.Поощрения и наказания подрывают веру ребенка в справедливость... Он не поймет, что справедливость не в расплатах и мщениях, что мир - не торжище, не базар и не рынок, что мир, скорее, похож на мастерскую.
Человек в своей душе - творец. Справедливость мира - в его творчестве, в нашей деятельности, в борьбе.          

                                 Два условия нужны, чтобы ребенок заговорил: внутренняя потребность и внешние обстоятельства.

Примерно так же приходят к ребенку и моральные свойства - движение изнутри встречается с движением внутрь (выстраивается  тоннель). Старания что-то привить без встречного движения изнутри души бесполезны: получается не тоннель, а подкоп. Мы не воспитываем, а подкапываемся; причем, подкоп наш - в никуда, хоть всю жизнь рой. И точно так же пропадает движение души, дурное или доброе, если оно не встречается с движением из внешнего мира, если не выстраивается тоннель. Сознательно, вольно мы действуем на ближний к нам конец тоннеля, а невольно - интонациями, прикосновениями, манерами - мы в то же самое время действуем и на тот, дальний конец, вызываем неподвластные нам душевные движения.                                             

 Душа... Да что это такое?

Душа - не “я”, не весь мой внутренний мир. Существуют еще ум, память, способности.

Душа болит, душа жаждет, душа просит, хочет, страдает, не принимает, тоскует, радуется... Не я радуюсь - душа во мне радуется. И что-то она таинственное в человеке: “куда-то рвется душа моя”, “в глубине души”, “из самой глубины души”. И что-то своевольное, что-то такое, что нельзя приневолить. И что-то искреннее, необманное, выражающее суть человека: “душевно вам предан”, “от всей души желаю”... Душа, если вслушаться в нашу речь, это соединение всех желаний, чувств, стремлений, печалей и радостей человека. Соединенные вместе желания и чувства получают новые свойства, а именно свойства души, так что мы говорим о чистоте души, о красоте ее или о низости. Душа понимается как цельное... Поэтому нельзя прививать какое-то одно чувство или желание в отдельности. Воспитывать можно только всю душу в целом. Душа оттого и таинственна, что человек не знает, как появляются в нем желания и чувства; они возникают помимо его воли. Он может дать им свободу или подавить их, но искоренить их трудно. Не принудишь любить, не заставишь верить или страдать - своевольна душа!

Мысль бывает чужой или ложной, а чувство всегда свое, даже если оно возникло под чьим-то влиянием. И оно всегда реально; оттого душа - искренность.  
“Чувствовать я научился раньше, чем мыслить”, - говорил Руссо. Душа складывается в те первые месяцы и годы жизни, когда ум еще не развит, а память не включилась.  
Если ребенок понимает нас, значит душа его сложилась: человеческий мозг, в отличие от машинного, без души работать не может. Мысли, писал Л.С. Выготский, рождаются не от других мыслей, а в эмоционально-волевой сфере. Разум, память включаются лишь тогда, когда заканчивается работа над фундаментом психики, над душой. И тут являемся мы, “воспитатели”, и начинаем бороться с недостатками, корчевать их и прививать полезные качества, не имея ни малейшего представления о том, как же это делается, и не подозревая, что “поезд ушел”, и что те самые недостатки, с которыми мы всю жизнь теперь будем самозабвенно бороться, мы сами в душу ребенка и внедрили.                                           

 Душа чувствует угрозу в едва заметном повышении голоса, в грубой интонации, в небрежном прикосновении. Взрослые тоже обороняются от детских злых чувств - и пошел раскачиваться маятник. Быстро-быстро проходим мы вместе с ребенком тоннель зла.  
             Не противопоставлять детскому злу зло взрослых... не посягать на ребенка - вот простая стратегия воспитания.

У человека две основные потребности - в безопасности и в развитии (потребность “быть” и потребность “жить”). Лишь только чувство безопасности и потребность в развитии встречают преграды, у ребенка начинает развиваться злая воля. У сильного и умного она выражается в агрессивности, у слабого, но умного - в хитрости, изворотливости, у слабого и неумного - в коварстве и подлости. Лень, праздность - мать всех пороков. А кто отец их? Страх! Где страх, там излишняя осторожность, неприятие нового, чужого, скрытность, лживость, трусость, подлость, подозрительность, жадность, коварство, предательство. Поскребите любое дурное свойство человека, и выглянет его основа - страх.

Зло - от наших посягательств на ребенка. Зло мы сеем сами, даже когда действуем из лучших побуждений. Ребенок до 4-5 лет почти непременно бывает упрямым, может нагрубить. Эти трудные годы надо перетерпеть, не одергивать ребенка на каждом шагу. Сумеем перетерпеть - будем вознаграждены.                                                  

 Вера, надежда, любовь - первая забота каждого воспитателя.

Почти все трудности с детьми связаны с тем, что ребята не доверяют взрослым, не верят их словам, недоверчиво относятся к их ценностям, а то и вообще ни во что не верят. Воспитывать таких детей практически невозможно: они бессердечны и не знают пределов в безжалостности. Без веры невозможно никакое убеждение. Убеждение - это знание, соединенное с верой в него. Знание не прямо действует на чувства, но есть между ними вера. “Верю” или “не верю” - вот пресс разума на чувства, другого нет.  
            Можно не знать, но верить, а можно знать, но не верить, и результаты будут разные.                                               

 Увидеть лучшее в обыденном - вот труд души, вот любовь.

Все можно дать человеку, если одарить его любящей душой. И ничего не получится, если не развить его способность сердцем стремится к сердцу человека.  
Беда в том, что материнская любовь не всегда учит ребенка любить. Любовь, как и все действительно ценное в этом мире, не обменивается, не возникает из благодарности.  Для воспитания человеку важно не столько быть любимым, сколько любить. В этой ужасной педагогике любимые не в счет, счет только на любящих! ...Любящие папа и мама порой не могут дать ребенку то единственное, в чем он нуждается - не могут дать ему возможности полюбить их - вот трагедия!                                             

 Почти вся педагогика толкует об уме, воле, чувствах, а нацелена она на желания. Заповеди издавна формулировались - “не желай”, “не возжелай”.

Критический момент воспитания: как повлиять на желания ребенка, если нет входа в “кухню” желаний, если они не строго зависят от чувств и потребностей? Многие люди видят смысл воспитания в том, чтобы научить ребенка обуздывать свои желания. Но оглянитесь вокруг себя - большинство людей вовсе не борются с собой, не обуздывают себя. Люди не воруют не потому, что боятся наказания или стыда, а потому, что им противно воровать. Люди приходят на помощь друг другу не потому, что они решили каждый день делать что-то доброе, а просто потому, что они любят людей. У действительно воспитанного человека нет дурных желаний, зло претит ему... Совесть и долг служат ему не для самообуздания, они помогают ему различать добро и зло. Ему не нужны механизмы самопринуждения, он чувствует себя внутренне свободным, даже если он и не во всем свободен в реальной жизни.  
                   Все, что ни захочет воспитанный ребенок, все хорошо. В чем тут секрет?   В том, что им управляет дух.  

 Жить духовной жизнью - не значит ходить в театры, читать книги, спорить о смысле жизни. Что значит “духовная жажда”? Чего жаждет человек, когда у него духовное томление? Он жаждет правды, добра и красоты.

Именно дух, собственное желание правды, добра, красоты, воспринятое от мира, высветляет все желания, вдруг возникающие в душе человека. Не пресс, а свет! Разум же дан человеку не для обуздания страстей, с чем он обычно не справляется, а для различения добра и зла, истины и неправды, без которого нет нравственности, нет духа. Если не воспитать сердечные способности верить, надеяться и любить, то ребенок будет невосприимчив к духовным стремлениям. Высшие стремления мира не встречаются с высшими сердечными способностями - и ничего не происходит. Но может случиться и обратное: есть добрые, способные любить и надеяться люди, которые не знали в детстве и в юности высших духовных стремлений, не встретились с ними. Такие люди не нарушают моральных законов, но бездуховность их сразу видна. Добрый и работящий человек, но не мучается его душа, не может, не хочет он выйти за круг бытовых забот и переносит тяготы жизни не сознательно, не с бодрым и ясным терпением, а покорно.

Духовность - не культура поведения или образованность.

Духовная жизнь человека - его собственное стремление к высокому, и если оно достаточно сильно, то книга или театр волнуют его, потому что отвечают его стремлениям. В произведениях искусства духовный человек ищет собеседника, союзника, ищет высшего духом. Ему искусство нужно для поддержания собственного духа. Как умеем, как умеем, как умеем, потихоньку, не торопясь, преисполнившись веры в ребенка, будем передавать ему наши стремления к добру, правде, красоте, то есть укреплять его дух. Этого вполне достаточно для хорошего воспитания, больше ничего не нужно...  
                        Ведь, дух - это стремление, воля. Творческая воля.

Спрашивают: но как быть родителям, у кого нет этих стремлений к высокому? Как им воспитывать детей? Ответ звучит ужасно, я понимаю, но надо быть честным: никак! Что бы такие люди ни предпринимали - у них ничего не выйдет. Единственное спасение для их детей - какие-то другие воспитатели. Воспитание детей - это укрепление духа духом, а иного воспитания просто нет, ни хорошего, ни плохого. Так получается, а так - нет, вот и все.    

Зло - посягательство на человека, чем бы оно ни объяснялось. Но добро - это не отсутствие зла. Чтобы перейти в область добра и великодушия, надо затратить определенный душевный труд, приложить силу. Эта сила - любовь к людям. Будем учить детей любви; научатся любить людей, будет что и кого любить. Они сами научатся ненавидеть тех, кто посягает на любимое и дорогое.

Любовь к людям - высшая человеческая способность. Выше ее ничего нет.

Всех любить, в самом деле, трудно... Но почему мы, привыкшие к физическому и умственному труду, не хотим дать себе труда духовного, ленимся в самой важной области человеческого бытия? Там, где ребенку с детства не внушают осторожное “Не осуждай!”, там родители первыми попадают в число осуждаемых. Еще ни одному человеку не удалось вызвать любовь упреками. К тому же за упреком в нелюбви чувствуется требование: “Люби меня, ты обязан меня любить”. А это - конец!

Только не ждать сиюминутной отдачи, только не думать, будто вымытый пол свидетельствует о любви, а неубранная постель - симптом неблагодарности. Любящему гораздо радостнее дарить, чем получать подарки. Он готов всю жизнь дарить, лишь бы было кому.  

 Одно из главных свойств человеческой души - в том, что она жаждет общения, соприкосновения, контакта с душой другого человека. Поэтому-то детей так легко воспитывать. Пока разум не развит, душа занимает почти все пространство психики.

Но общение несовместимо с управлением и учением. Общение требует абсолютного равенства. Люди не равны между собой по уму, опыту, возрасту, положению, таланту, но души всех людей совершенно равны, даже по отношению к тем, кто жил 1000 лет назад. Некоторые взрослые не могут в общении раскрыться душой, почувствовать чужую душу равной. Но именно в этом подлинный секрет сильной и силу дающей любви! Только общение делает детей воспитуемыми. Трудные дети - те, у кого нет душевных и духовных контактов со взрослыми.  
          Трудные родители - те, кто не умеет и не хочет устанавливать такие контакты, кого возмущает сама идея равенства с детьми.                                                                                                

 Результаты воспитания, конечно же, зависят от времени, от среды, от ближайшего окружения, от наследственности. И ... не зависят!  
            Завернув ребенка в теплый платок, мама тихо напевает песенку о сурке. Маленький подпевает. И в том, как мама поет, как наклоняется к сыну, как смотрит, какой у нее ласковый и веселый голос - во всем видно, что будет у нее хороший сын, будет человек... Но как передать это здесь, на бумаге? Как научить искусству таким голосом напевать “Сурка” новорожденному, завернутому в теплый платок?

                                                                  Краткий пушкинский курс педагогики.

Наука об искусстве воспитания для очень занятых людей. 

Вчитаемся в пушкинские строки:   Кн. П.П. Вяземскому            Душа моя, Павел,
                                                                                                                Держись моих правил:
                                                                                                Люби то-то, то-то,
                                                                                              Не делай того-то.
                                                                                              Кажись, это ясно.
                                                                                              Прощай, мой прекрасный.

  “Душа моя” - люби ребенка, как душу свою, умей выразить свою любовь в ласковом слове, интонации.

“Павел”, “Кн. П.П. Вяземскому” - обращайся с ребенком, как с равным, невзначай подчеркивай, что он уже большой, будь немножко с ним сдержан, особенно с мальчиком. “Держись моих правил” - сначала обзаведись своими правилами жизни, принципами, убеждениями - без них к ребенку лучше не подходить. И это должны быть свои правила, своей жизнью выработанные. И не назидание здесь, а дружеское “держись”. Совет, которого можно и не послушаться. В необязательном “держись” - поученье, необходимое ребенку, и свобода от него. Взрослый направляет, а ребенок действует сам. “Люби то-то, то-то” - люби! Значит, трудись душой. Воспитание - не запреты, воспитывать - пробуждать способность любить. “Не делай того-то” - сказано категорично и без объяснения. Отметим тонкость. “Не делай” - это, ведь,  не запрет для мальчика, это относится к взрослому, это из его собственных запретов, это правило взрослого человека.

Не запрещено, не осудят, не накажут, но не делаю - не в моих правилах.  
        “Кажись, это ясно” - все наши советы просты, понятны, безусловны, ими весь мир живет. Пусть ребенок и не понял взрослого - не страшно! Вера в понятливость мальчика делает его умнее: люди удивительно быстро умнеют, когда их считают умными. “Прощай, мой прекрасный” - поиграли, поговорили, объяснились в любви - достаточно, беги к своим игрушкам, там твой мир. Внушайте ребенку, что он прекрасен в глазах взрослого! Кто умеет от всего сердца сказать маленькому человеку “мой прекрасный”, тот счастлив в детях, и  у него счастливые дети.

А что нам еще нужно? Счастье или несчастье наше - в наших детях.

                                                                    на главную страницу